Последняя сказка Риты (2012)

Часть съемок проходило в Доме-музее Алексея Толстого на Спиридоновке.

Посчастливилось увидеть эту замечательную картину бесспорно талантливой и непревзойденной Ренаты Литвиновой на Одесском Кинофестивале.

Надо сказать, что фильм стал долгожданным для всех поклонников творчества Литвиновой. Билеты на премьеру были раскуплены за несколько дней, ну а на самом показе естественно был полный аншлаг и яблоку некуда было упасть.

Ожидания были оправданны и даже превзойдены. «Последняя сказка Риты» стала новой ступенькой в творчестве Ренаты. Это фильм-диалог, диалог со зрителем, он наполнен глубокими смыслами и замысловатыми фразами Литвиновой, но все же они понятны и близкими каждому. В отличии от «Богини», эта картина более проста и открыта. В ней чувствуется ставка на зрителя, он более цивильный и тривиальный. Наверно, это и есть та новая веха в творчестве.

Рената Литвинова в роли Тани Неубивко демонстрирует нам смерть во всей своей красе. Она грациозна и изящна, немного нелепа и растеряна, но все же смерть, которая отлично знает свою работу. Как обычно много деталей и символов, фильм поделен на сны главной героини, которой и предстоит умереть.

Все актрисы формируют этот невероятный ансамбль, маскарад, бал последнего пути. И хоть фильм воспринимается на одном дыхании, и в нем много смешных моментов, в финале на тебя обваливается вся тяжесть, весь смысл, вся боль, которая была заложена с самого начала, но ненавящиво висела над головой героев и зрителей. И конечно, же музыка Земфиры прекрасно подчеркивает и еще больше усиливает происходящее на экране.

Рената Литвинова как всегда создала каламбур, житейский фарс. Она облекла такую серьезную тему как смерть в рюши и стразы, тем самым показав, как не значительно и нелепо все в этом мире.

Она действительно талантливый режиссер со своим почерком, со своей манерой, которая в «Последней сказке Риты» обезоруживает и завораживает зрителя с самой первой минуты фильма.



Браво Рената!
-------------------------------------------------------------------------------------
Надо быть большим наглецом, чтобы назвать режиссера Хомерики плохим актером. Он, скорее, — неприятный актер. В «Последней сказке Риты» Хомерики — мужчина, от отчаянья валящийся в сугробы на Тверском бульваре, подавленный настолько, насколько может быть подавлен мужчина, лишившись любимой женщины. На губах — минорные монологи о любви, а в глазах-то — молодцеватость. Сценарий Литвиновой из разряда тех самых лиричных и естественных текстов, при озвучивании которых стоит ошибиться хотя бы в одной интонации — и зритель потерян. Выясняется, в женском эпосе нет места мужчинам. Разве что фоном.

«Последняя сказка Риты» — это камерная фантазия на тему того, как в Богом забытой столичной больнице готовится к смерти Маргарита Готье (Ольга Кузина). Провожатая на тот свет — черная фея Таня Неубивко (Рената Литвинова). У Риты есть квартира, проистекшая помолвка, табачная зависимость и даже подруга юности по имени Надя (Татьяна Друбич), врачующая в той самой больнице, куда Рита определена. Что уж тут чудесного. Ведь сказка — это когда тебе предназначено умереть, потому что всюду булгаковская разруха (та, что и на улицах, и в головах), потому что бесконечная московская стройка уничтожила город. Сказка — это когда и живут, и умирают, потому что «так надо», и это — единственная реплика, которую в состоянии озвучить государственная институциональная машина (привет главврачу Сати Спиваковой с воротником в опарышах). Сказка — это когда надежду может вселить разве что машущий руками памятник Юрию Гагарину.

По духу «Последняя сказка Риты» близка «8 женщинам» — женский мир, черный юмор. По сюжету — это эпос, как гоголевский магический реализм с рылами вместо лиц (ритуальное бюро делит помещение с едальней), как полусатирический, полуинтуитивный Достоевский (три сна Риты).

«- А почему вы в короне?
- Я стилизуюсь под скобяные изделия. Так лучше продается».

В символизме нынешней Литвиновой едва не обнаруживается пошлость: повод есть, а кидаться камнями всегда приятно. Стилизация, бохо-шик по-женски возведены в гротеск, и кульминация этого самолюбования — Надя с бутылкой, «в перьях», под снегопадом, «прибитая» смертью подруги к скамье. А зарисовки со снами и попытка Ритиного жениха самоубиться на секунду создают иллюзию пошловатого романтического флера. Все эти подозрения могли оправдаться — если бы не самоирония Литвиновой, если бы не комедийность Тани Неубивко, если бы не сатирические (равновесные эмоциальным) диалоги.

И в этом весь этот разрушенный город, в котором по старым адресам, увы, прежней жизни не обнаружишь.